Татьяна Перцева (Хельсинки). Слушая джаз. Стихи
Тарту, 10 ноября 2005

***
Я слушаю джаз.
У подруги умерла бабушка.
Раз.
Шкаф пыльный.
Два.
Не люблю известий о...
Тыльной стороной —
пыль.
Про —
шло.
Закончилось.
Три.
Не спалось.
Ось.
Поезд
Хельсинки — Санкт-Петербург.


***
Строила свою судьбу,
строила.
По кирпичикам складывала
дни.
Взобралась наверх,
огляделась вокруг
и подумала:
"Лучше падала
бы".


Адада

Внутри меня ад.
Да!
Да!
Да!
Сердца град.
«Ада,
Ада», - 
Зовут собачку.
Сучка –
Бездарная поэтесса.
Эссе
«Секса нет 
в СССР».
И не будет.
Злые люди
Ледок лижут –
Жуть.
Куда попала?
Боли мало?
Отстала.
Осталась.
Изморось.


***
Ты знаешь, это неважно,
сколько ещё осталось
до мнимой беды.
Подумаешь, в общем-то, блажь, но
видимо расплескалось.
Посредством холодной воды
указываю на полюс.
Лиловою глубиною - 
немедленный взмах.
- А ты принимаешь прополис?
- Послушай, ты, дура, что ли?
- Я – видимость дуры,
Сыграем в фигуры?
Ну, вот, первый шаг и шах.


***
Беспокойные мириады звёздной наполненности 
пленяли тело, предчувствуя душу. 
Осознание предсказуемой обездоленности 
выцыганило, как белых китов, на сушу. 
Море, исконно бирюзовым безвременьем, 
выталкивало из себя по капле, толчками. 
А небо жидким, плавленым откровением 
сдирало кожу бронзовую для оригами. 
Пересечение закономерностей в странностях 
заламывало бесконечной диффузией следствия. 
Крест Южный запутался в Андромеды туманностях, 
отрицая не релевантность данного бедствия.
Симптомы с вкраплениями дымчатого и прозрачного
не принесли желаемого облегчения.
Метаморфозы эмпириоса* извлекали из неудачного,
мерцающего, многогранного сожаления.
Коэффицент полученных, затейливых перерастаний 
приравнивали к незакреплённой константе.
Предельную скорость циклических, вздёрнутых уживаний
перекатали в бисер растущий. Анданте.

*- эмпирический опыт (авторское слово)